Наталья Романова: «Видя безнадежность и безуспешность всех попыток по системе профилактики, я предлагаю, чтобы на «передовой» находились работники здравоохранения и образования».
7 марта в Перми отец изнасиловал трехмесячную дочь... Опечатки нет. Трехмесячную! В Прикамье до сих пор нет рабочей системы по выявлению фактов жестокого обращения с детьми и профилактике таких трагедий.
В прошлом году жертвами насильников стали 13-летняя Настя Сметанина и трехлетняя девочка, которую мать «забыла» в гостях у незнакомого мужчины.
О том, как уберечь детей от жестокого насилия, врачи, учителя, представители прокуратуры, комиссии по делам несовершеннолетних и члены общественных организаций говорили на ведомственной конференции «Профилактика жестокого обращения и насилия в отношении детей в деятельности медицинских организаций Пермского края». Но к единому мнению так и не пришли.
Дознаватели или укрыватели?
В 2013 году в Пермском крае было изнасиловано 32 ребенка, которым на момент совершения преступления не было и десяти лет. В отношении 17-ти детей эти преступления совершались регулярно, а трое несовершеннолетних были убиты после сексуальных домогательств.
– Несмотря на принятие ряда мер со стороны правоохранительных органов и других структур, количество преступлений, совершенных против половой неприкосновенности и половой свободы детей, продолжает расти, – отметила прокурор отдела по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних краевой прокуратуры Наталья РОМАНОВА. – И мы опережаем позапрошлогодние показатели на 10%. Поэтому, видя безнадежность и безуспешность всех попыток профилактики, я предлагаю, чтобы на «передовой» находились работники здравоохранения и образования, которые видят детей чуть ли не каждый день, знакомы с их родителями и подчас знают о семьях больше, чем кто-либо другой.
Но все наши попытки достичь взаимодействия с этими специалистами и ведомствами безуспешны. На уровне субъекта до сих пор не выработана практика выявления фактов жестокого обращения с детьми. А медучреждения, вместо того чтобы сообщать об
этих случаях, скрывают данные.
В прошлом году мы выявили 73 факта невыполнения своих обязанностей врачами-акушерами и гинекологами, когда несовершеннолетние обращались к ним за помощью по постановке на учет, либо для проведения абортов. Так, например, в Гремячинском районе у одной девочки была выявлена острая гонорея, передающаяся половым путем. Однако эту информацию сотрудник медицинской организации скрыл. Об этом стало известно лишь тогда, когда ее опекун обратился с заявлением в полицию.
Другой пример. Формализм в работе и отсутствие координации действий стали причиной изнасилования ребенка. В Добрянском районе многодетная семья несколько лет состояла на учете в отделении по делам несовершеннолетних, и ТУ минсоцразвития знало, что семья в социально опасном положении, но никаких действий не предпринимало.
В другом районе на протяжении пяти лет учитель начальных классов совершал про тивоправные действия сексуальной направленности в отношении учениц. Следствие выявило 48 эпизодов. Но директор школы, зная о преступлениях, пытался скрыть информацию, дискредитирующую образовательное учреждение, и даже предложил учителю уволиться по собственному желанию. А для снижения социальной напряженности в деревне пытался организовывать встречи с родителями потерпевших.
Наталья Романова предлагает утвердить четкую инструкцию – как действовать сотрудникам учреждений здравоохранения и школ в подобных ситуациях. И на уровне края уже предпринимались попытки ее разработать. Так, например, минздрав утвердил «Порядок информирования медицинскими организациями органов внутренних дел о поступлении пациента, которому вред здоровью нанесен в результате противоправных дей ствий».
В сентябре 2012 года был издан приказ Управления МВД РФ по Пермскому краю и минздрава «Об утверждении инструкции о порядке взаимодействия территориальных органов министерства внутренних дел Пермского края и медицинских организаций Пермского края при обращении пациентов, в отношении которых есть достаточные основания полагать, что вред их здоровью причинен в результате противоправных действий». В этих документах перечисляются признаки так называемого синдрома жестокого обращения, которые должны насторожить врачей и медсестер: колотые, резаные раны, ушибы и сотрясение головного мозга, воздействие температур, признаки удушья.
.jpg)
Но, как признается главный врач-педиатр Пермского края Ольга БАХМАТОВА, стопроцентно диагностировать синдром жестокого обращения у ребенка сложно. Доносить в правоохранительные органы в случае сомнений незаконно, в этом случае их действия можно квалифицировать по статье «Разглашение врачебной тайны», и пострадает уже сам врач.
.jpg)
Не согласен с прокуратурой и уполномоченный по правам ребенка в Пермском крае Павел МИКОВ. Он считает, что главная задача врача – оказать помощь ребенку, а не выпытывать у него или его родителей, при каких обстоятельствах что случилось:
– Преследовать врача, медсестру или директора школы за то, что они вовремя не сообщили о совершенном преступлении, мы не можем, потому что информация должна быть добросовестной. А получить ее непросто. Нужно, чтобы об этом рассказал сам ребенок или его родитель. Если же ребенок не говорит, то врач не имеет права выпытывать у него обстоятельства дела, он ведь не дознаватель. Но даже если врач допытается, в следующий раз пациент сюда не придет и воспользуется услугами негосударственных медучреждений, где лишних вопросов задавать не станут.
Детский омбудсмен требует, чтобы при разработке программы по профилактике сексуального насилия и эксплуатации были учтены интересы всех сторон, а в самом документе был соблюден «разумный баланс». Но какой?
СПРАВКА «ПО»
По ст. 156 (за неисполнение обязанностей по воспитанию ребенка) в 2013 г. было привлечено 90 чел., в 2012-м – 72, в 2006-м – 273, а в 1997-м – 21. Число родителей, лишенных родительских прав, в 2013 г. достигло 1223 чел., привлеченных к уголовной ответственности – 90, в 2012-м те же цифры были чуть меньше: 1048 и 72, в 2008-м – 1968 и 227. По данным ЮНИСЕФ, в мире ежедневно гибнут от жестокого обращения 3 ребенка.
По данным районных и городских педиатров, в Пермском крае преобладает физическое насилие над детьми – 63,2% от количества всех случаев, 30% – пренебрежение и 3,9% – сексуальное насилие.
Чаще всего сексуальному насилию и эксплуатации подвергаются: 12% детей – дети до года, 14,6% – с года до 3 лет, 10,6% – с 4 до 6 лет, 21% – с 6 до 10 лет, 23% – 11-14 лет, 17,6% – 15-18 лет. Число погибших от травм детей: 2013 г. – 120 чел., 2012-й – 159, 2008-й – 211. Скончались: в результате ДТП – 24%, самоубийств – 20%, убийств – 9%.
Не поддержали
– Вы сказали, что необходимо ходить в семьи. Но даже в патронажных семьях участковым и соцработникам неохотно открывают дверь, ссылаясь на неприкосновенность частной жизни! Как быть в такой ситуации? – спрашивает у работников прокуратуры и отдела по делам несовершеннолетних Павел Миков. – Представители силовых структур считают, что всему виной наш гуманизм и нежелание работать.
– Каждый работник должен добросовестно относиться к своим обязанностям, – говорит г-жа Романова. – И часто становится понятно, что со стороны врачей и учителей, бывших в курсе, не были приняты необходимые меры. Если на протяжении долгого времени работники соцзащиты приходили в семью и видели, что родители пьют и оставляют ребенка, нужно было его изъять! Но этого не произошло, и он стал жертвой преступления.
Главный педиатр также не исключает, что только врачи и учителя смогут эффективно вести профилактическую работу, потому что с детьми и родителями они работают постоянно, и любые изменения в поведении ребенка, его реакцию на окружающих смогут истолковать верно, и понять, совершались ли в отношении него противоправные действия.
– А если проблема не в том, что семья ненормальная, а в другом? – спрашивает врач-педиатр. – Семья нормальная. Ребенку шесть месяцев, он болен и нуждается в срочном лечении, но мама решает уйти из стационара, и мы сообщаем об этом в полицию. Но родительница не находится в социально опасном положении и написала отказ… Кто может ей воспрепятствовать, и как нам вернуть ребенка в больницу?
– У врачей нет цели преследовать преступника, об этом говорит и Европейская конвенция. Но с вашей правовой оценкой я точно не соглашусь, – говорит омбудсмен. – У нас по этому вопросу четкая позиция – по конкретным случаям мы провели анализ. Но дело в том, что мы всё делаем постфактум, когда преступление совершено.
Я сейчас обращаюсь к работникам прокуратуры: предложите нам эффективные профилактические меры, чтобы этих преступлений не было! Я понимаю, что надзирать – это чуть легче. Но объясните субъектам профилактики, какими должны быть эффективные меры, чтобы хотя бы младенцы не страдали? И мы их будем выполнять.
Я сейчас обращаюсь к работникам прокуратуры: предложите нам эффективные профилактические меры, чтобы этих преступлений не было! Я понимаю, что надзирать – это чуть легче. Но объясните субъектам профилактики, какими должны быть эффективные меры, чтобы хотя бы младенцы не страдали? И мы их будем выполнять.
.jpg)
…Из общего гула голосов выбивается лишь один – главного детского и подросткового психиатра Пермского края Татьяны ЧУДИНОВОЙ. Она не собирается спорить о мерах профилактического надзора и контроля, она говорит о другом.
– Недавний случай, – начинает она с примера. – Ко мне пришла мама с четырехлетней девочкой на руках, которая стала жертвой изнасилования. Как только я потянулась за карточкой, чтобы их записать, родительница начала вести себя агрессивно и наотрез отказалась от помощи. Теперь последствия, если ребенку не будет оказана необходимая психологическая помощь, будут необратимы. И пока наше общество не поймет, что психологи нужны не только нам, но и нашим детям, и не меньше, чем врачи и учителя, – ничего не изменится. Начнем выявлять людей с психическими расстройствами, работать с ними – тогда и будем говорить о профилактике, которая ведется не с последствиями, а на опережение – с потенциальными преступниками.
Еще в начале встречи Павел Миков предложил открыть «телефон доверия» для потенциальных педофилов – тех, кого влечет к детям, но преступлений они еще не совершили. Это было одно из крайне немногочисленных предложений за все три часа обсуждений. Обсуждать конкретно его не стали.
ОТ РЕДАКЦИИ: удивило, почему за работу, которую должны делать минсоцразвития, минобразования и минздрав, «отчитывался» перед прокуратурой детский омбудсмен Миков. Да и сам он как будто живет в другой реальности, где есть какие-то «конвенции» и работают «горячие линии», а не в той реальности, где насилуют трехмесячных детей.
