Откройте: скорая!

Как на самом деле работается бригадам «скорой помощи» и какие трудности приходится им испытывать, в том числе и из-за ремонта дорог в городе, проверил на себе наш корреспондент.

Дом на Попова, 54, где расположена Городская станция «скорой помощи», неприметен и ветх. Внутри станция напоминает лабиринт: темные длинные коридоры с множеством дверей кажутся бесконечными. Новичку не так уж и сложно заблудиться. Неприятно пахнет медицинскими препаратами. Полы старые.

На втором этаже меня уже встречают. 5 минут спустя выдают белый халат, чтобы я «хоть чуточку была похожа на медика». Напоследок дается совет быть с больными осторожнее, «чтоб не порвали».

Врач Маргарита БАЧЕВА вместо ожидаемой мной машины «скорой помощи» уводит меня в комнату отдыха. Здесь сотрудники проводят свободное время, дожидаясь сигналов о новых вызовах, которые поступают через небольшой старенький репродуктор, спрятанный над дверью в углу.

Большую часть комнаты занимают кушетки. В центре – телевизор, ни сил, ни времени смотреть который у работников попросту нет. Несмотря на то, что врачи проводят здесь времени больше, чем дома, домашней обстановкой здесь даже и не «пахнет». На стенах развешены памятки и таблицы. Вода из крана капает не переставая.

Каждому входящему Маргарита Федоровна спешит представить меня, словно опасаясь того, что, не зная, кто я на самом деле, врачи скажут что-то лишнее:

– А это у нас – корреспондент. С нами на вызовы будет ездить…

В ответ на это меня с удивлением рассматривают и начинают давать советы, как и что написать:

– Работаем в тяжелых условиях. Обед – всего 45 минут за смену. Смена с 7 утра одного дня до 7 утра дня следующего. Питаемся прямо здесь. Раньше была столовая – года, наверное, до 97-го. Прикрыли.

Вот – чайник (показывают на пластмассовый электрочайник, почему-то стоящий на кирпиче). Про него обязательно напишите. Это же ужас какой-то! Знаете, что нас заставляют делать – ставить его на кирпич! Пожарники придумали…

А еще у нас туалет один на всю больницу. Не за угол же ходить! Хоть куда беги! Вот так и работаем…

Наконец, наступает долгожданный момент: из репродуктора еле слышно доносится:

– Первая бригада на вызов…

Маргарита Федоровна получает у диспетчера лист с указанием полного имени больного, его возраста, адреса, а также времени и причины обращения в «скорую». В машине, где нас уже ждут фельдшер и водитель, холодно даже в куртке.

Едем по Камскому мосту. Подпрыгивая чуть не до потолка, пытаюсь представить, как должен чувствовать себя здесь тяжелобольной.

Первый вызов – головная боль, появившаяся «ни с того ни с сего». Больной оказывается поликлиническим, то есть одним из множества тех, кому, в принципе, можно обратиться и в поликлинику. Уже в машине получаем данные о другом больном.

Дверь открывает сам больной – 73-летний мужчина. Суетясь, провожает в неприбранную комнатушку. На окне, заваленном лекарствами, кошка Машенька. Она поминутно прыгает то на стол, то на кровать, стремясь устроиться поближе к хозяину.

Хозяин, по-домашнему в майке и трико, чуть не плача рассказывает о своей болезни:

– Не знаю, доктор, что со мной приключилось. Второй день уж падаю. А из-за чего – понять не могу: то ли давление, то ли еще чего.

В поликлинику ходил – врач лекарства выписал. А у меня их уж пакет целый! В больницу отправляли – не лег. Жена третий год из квартиры не выходит, все на костылях. В магазин, и тот сходить не может. Ну, на кого я ее, такую, оставлю?

К выписанным лекарствам дед даже не притрагивался.

Маргарита Федоровна:

– Что ж вы таблетки-то не пьете? Они должны вам помочь.

– Так вот вчера только выкупил…

– Вчера и нужно было начинать!

Следующий вызов. За те 20 с лишним минут, что мы петляли на машине по узким пермским дворикам, я окончательно убеждаюсь в виртуозности нашего водителя. Между тем, бесконечные поиски нужного адреса начинают надоедать и все больше напоминают игру в прятки. Извечная беда: на домах не указываются ни номера, ни названия улиц.

Наконец, достигаем цели. Но… Все наши недавние мытарства кажутся чепухой в сравнении с тем, что начинается сейчас.

Дом, из которого поступил вызов, внутри напоминает большую помойку: груда ненужных вещей, пивных бутылок и выкуренных сигарет встречает еще на первом этаже. Никаких звуков, кроме мурлыканья тощих кошек, здесь нет. Невольно возникает ощущение заброшенности и безжизненности.

Ни на одном из двух этажей не можем найти квартиру с нужным номером. Барабаним буквально во все двери, чтобы спросить у кого-нибудь. Никто не открывает.

Наконец, одна дверь открывается, и неопрятно одетая и чересчур сильно накрашенная девушка, широко улыбаясь, обращается к нам:

– Это мы вызывали.

Видя наше удивление (номер квартиры – совершенно другой), она повторяет:

– Да это точно мы вызывали: здесь девушке плохо.

В крохотной комнатке 5 человек – 4 девчонки и парень. Сильно пахнет перегаром, сигаретным дымом и еще чем-то. На стенах расклеены постеры из попсовых журналов. Повсюду бегают тараканы.

Открывшая нам дверь, показывает на ту, что лежит на кровати, и объясняет:

– Вообще-то она к нам в гости из детдома приехала. А тут, видите, что случилось.

Тем временем, Маргарита Федоровна осматривает больную:

– Что беспокоит?

– Кровотечение. У меня месяц – срок беременности.

– В больнице отмечались?

– Нет.

– Рожать будете?

– Да.

Фельдшер Елена КАЗАНЦЕВА заполняет бланк:

– Сколько полных лет?

– 17.

Маргарита Федоровна:

– Собирайтесь: едем в больницу.

С собой девушка берет только расческу…

Девчонка и парень у выхода с глупыми улыбками на лицах и с сигаретами в руках, увидев нас, спрашивают:

– Ну, как? Все хорошо?

Никому из них даже в голову не приходит узнать, где находится больница, в которую их подружку сейчас увезут. Вместо этого они просят «зеленку»:

– Вот тут ранка… Помазать бы чуть-чуть.

Маргарита Федоровна:

– У нас нет.

– А «марганцовка» есть?

– Тоже нет.

– А если я 10 рублей дам?

На мой недоуменно-вопросительный взгляд врач разводит руками:

– А если у нас нет лекарств, что я должна сделать?

После очередного вызова Маргарита Федоровна собирается доложить диспетчеру, что первая бригада свободна.

6 вечера. До конца смены и фельд-шеру, и врачу остается 13 часов. Водителю – немногим более часа. Он мечтательно растягивает:

– Сейчас диспетчер скажет «домой, вызовов больше нет».

Елена Казанцева:

– Мечтать не вредно!

Диспетчер:

– Первая бригада, принимайте вызов. Записывайте адрес.

…У входа в дом нас уже встречает женщина, молча провожает в квартиру. На диване лежит мужчина, который время от времени громко икает. Поначалу вздрагиваю от испуга, затем привыкаю. Он объясняет:

– Вторые сутки икаю. Сегодня из больницы выписался. Там ничем помочь не могут.

В комнате еще три женщины: жена, дочь и сестра больного. Они попеременно обращаются к Маргарите Федоровне с одним и тем же вопросом:

– Что за болезнь у него?

– Я не могу сказать. Надо ехать в больницу.

Мужчина:

– Я не поеду. Я же ночь опять там спать не буду. Представляете, чтоб не будить соседей по палате, уходил в туалет. А тут я дома, и себя свободнее чувствую.

Женщины в один голос уговаривают его ехать в больницу:

– Мы тебе здесь ничем не поможем.

И уже обращаяь к нам:

– Ну, разве нельзя заставить его ехать?

Маргарита Федоровна:

– Я не могу его заставить. Я предложила ехать и жду решения.

Проходит около 15-и минут обсуждений, взаимных уговоров, споров и ругани, после чего мужчина подписывает отказ от госпитализации.

В 7 часов вечера понимаю: с меня хватит. С трудом досиживаю последние минуты и, наконец, снимаю белый халат. Напоследок водитель выражает мнимое удивление:

– Куда-а? Домой? А ночью кто будет ездить? Ночью у нас интереснее!

Кто бы сомневался…