Точка зрения
Эпистолярий
Законотворчество
Двигателестроение
Финансовые инструменты
Судостроение
№39 (290) 2 октября 2006 года

Карен Нерсисян: «Арест Королёва – это метод давления на газету»

№39 (290) 2 октября 2006 года
Мнение известного адвоката об аресте фотокорреспондента «Пермского обозревателя» и ситуации со свободой слова в Пермском крае.

Адвокат с мировым именем, председатель президиума одной из московских коллегий адвокатов Карен НЕРСИСЯН прибыл в Пермь для того, чтобы защищать в пермском областном суде корреспондента «Пермского обозревателя» Владимира Королева. Карен Нерсисян назвал дело против журналиста «Пермского обозревателя» «грубейшим политическим заказом».

Пермь – точка тревоги

Карен Нерсисян, член московской адвокатской палаты:

– Последнее время Пермь – это красная точка на карте тревоги правозащитников. К сожалению, все наши худшие опасения подтвердились. Я был в суде, был в тюрьме, беседовал с Королевым.

Королев был избран мишенью, для того чтобы добраться до единственного островка независимости в вашем регионе – газеты «Пермский обозреватель». Им нужна газета. Все силовые структуры края с молчаливого согласия администрации губернатора ставят перед собой цель – любой ценой уничтожить эту газету. И цена эта может быть трагической. Королев – немолодой человек, у него проблемы со здоровьем, он может не выдержать условий содержания в СИЗО.

Ему предлагается сделка кулуарно, незаконно: оговорить Игоря ГРИНБЕРГА с целью уничтожить эту газету, взамен он получает свободу и другие блага. К чести моего подзащитного, он не согласился, написал по этому поводу заявление. Он понимает, что так нельзя жить: у него растет дочь, и он думает не только о своем будущем, но и о будущем детей. Рассмотрение кассационной жалобы моего подзащитного было отложено, потому что состояние здоровья не позволило Владимиру Анатольевичу присутствовать в суде.

Как ломают людей

– Дело в том, что работники милиции обязаны содержаться отдельно от других арестованных.

Но первый раз его поместили в камеру с несовершеннолетними. чтобы было понятно, скажу, что это категория лиц в условиях лишения свободы самая оголтелая и самая беспредельная. После этого его поместили в камеру, где были уголовники. Что с ним творили, описывать, наверное, не стоит. Но у него было такое состояние, что он не смог прийти в зал суда. И мы благодарны суду за то, что нам дали возможность перенести рассмотрение кассации на неделю. Королеву нужно прийти в себя, подлечиться.

– На всех материалах стоит гриф «совершенно секретно». Что Вы можете нам рассказать?

– Я могу дать свою общую оценку и привести свое мнение (мнение бывшего следователя и профессионального адвоката): давно не видел таких грубейших фальшивок, давно не видел таких из пальца высосанных аргументов и документов. Те аргументы и документы, которые сегодня предъявляются в качестве доказательств вины моего подзащитного, не могут являться доказательствами. Дело должно развалиться не в суде, а еще на этапе судебных разбирательств.

– Королева обвиняют в разглашении гостайны. Что за гостайна?

-Мы тоже пытаемся понять: что же разгласили? Но мне не то что не показали эти сведения… Я думаю, у них этого просто нет. Я дал сегодня подписку о неразглашении данных следствия. Каких данных? Спрашиваю: его рост, группа крови, склонности какие-то – это я имею право разглашать? Нет, не имеете права. Так что я могу разглашать, что не могу? Ведь есть закон о гостайне.

– Вы были адвокатом дальневосточного журналиста Григория Пасько. Его тоже обвиняли в разглашении гостайны. Эти процессы похожи?

– Там были более вменяемые следователи, по крайней мере, пытались хоть какой-то вес придать обвинению, аргументы искать. А здесь такой задачи не стоит. Главное – сломать Королева. Чтобы он дал нужные показания следствию в отношении Гринберга и газеты.

О праве на свободу

– Мой приезд сюда не рядовой, не дежурный. Мы рассматриваем очень важное дело. Стоит ребром вопрос о независимой прессе. И от того, как вы сумеете сегодня себя защитить, зависит будущее журналистики. Публичные люди – они на то и публичные люди. Если их жизнь чистая, если им стыдиться нечего – это одно дело. А если они болтаются днем и ночью в саунах с девочками, они должны знать, что находятся под прицелом общества и СМИ, пусть ведут себя нормально.

Вы, журналисты, вы – санитары общества, вы обязаны писать, добывать информацию. Заглядывайте почаще в закон о СМИ, он хороший, особенно там, где прописаны ваши права.

– Надолго может затянуться дело Королева?

– По той методике, которую прокуратура взяла на вооружение сейчас, можно заводить уголовных дел до бесконечности. Думаю, по показателям раскрытых преступлений, ваша прокуратура обойдет все регионы, вместе взятые, на 10 лет вперед.

Ведь если у тебя в компьютере сведения о 500 лицах (вне зависимости от того, как они туда попали), то следствие возбуждает уголовное дело по каждому лицу в отдельности. В ходе следствия были допущены грубейшие провокации. я мало понимаю в технике, но мне объяснили специалисты, что в нужных руках нужные специалисты могут легко «накачать» в серверы такой информации, что ты окажешься самым первым помощником Бен Ладена.

– Какова реакция пермских следователей и судей на ваше появление?

– Хочется похвалиться, что,мол, вот испугались, но это не так. Неожиданно, да. Единственное, я надеюсь, что мое появление, как независимого юриста, заставит их почаще вспоминать о законах.

– По-вашему, есть повод для обращения в Генпрокуратуру?

– Любое преследование журналиста – это прямой повод для обращения в Генпрокуратуру. Сегодня мы должны исчерпать все обращения в местные органы, а потом пойдем в Генпрокуратуру.

– Карен Георгиевич, ведь доказано было уже не раз: журналист не может являться носителем государственной тайны. Но наступают на те же грабли…

– Размыты понятия в законе о гостайне. правом включить какие-то сведения в разряд гостайны обладают около 60-70 ведомств. Любые сведения, которые будут создавать негативный фон для вашего губернатора, например, будут считаться, по их мнению, гостайной. А то и экстремистской деятельностью. Сейчас очень тяжелые времена для журналистов и журналистики.

И общество нуждается в смелых, молодых, честных, порядочных журналистах. А продажные перья были и будут всегда. И вы докажете, по-моему, что российская журналистика может защитить себя.

– Если вина Королева не будет доказана, кто ответит за причиненный ему вред?

– Все, конечно, имеют право на ошибки. Но если арестовать изначально невиновного человека, создавая искусственные доказательства вины, обвиняя его в совершении преступлений, это является преступлением против правосудия. Срок наказания от 3 до 5 лет.

Но у следствия есть шанс. Они обязаны разобраться, вдруг выдадут постановление о прекращении уголовного дела. И извинятся.

Статьи Королева никак не предполагают, что надо журналиста, к тому же пожилого больного человека, арестовывать. Это не мера процессуального принуждения, это мера давления, которая создает ему адские условия пребывания в СИЗО. Они хотят одного: сломать человека. Состав следственной группы – человек 15, там сотрудники и прокуратуры, и РУБОП, и ФСБ.

Я думаю, у вас в Перми нет других дел. все дела раскрыты, нет ни убийств, ни изнасилований – ничего, все накинулись на бедного журналиста.

Это не уголовное дело. Заказ и политическую подоплеку видно невооруженным глазом.

И секретность дела – это способ максимально изолировать сведения дела от общества, журналистов, адвокатов, максимально сделать свое черное дело.

Твитнуть

КОММЕНТАРИИ

Новости НеСекретно
Рассылка