Байки из склепа

Управленцы края ничем не отличаются от руководителей «периода застоя». Но большинство пермских журналистов готовы работать даже по принципам 1937-го.

Настоящий профессор

«Настоящий журналист должен быть идеалистом и ремесленником одновременно», – молвил на встрече с редакцией «Пермского обозревателя» профессор Уральского государственного университета, кандидат филологических наук, зав. кафедры периодической печати Владимир ОЛЕШКО. После лекции в нашей редакции настоящий профессор из Екатеринбурга отправился в домжур, к настоящим журналистам на гражданскую дискуссию «Кому служит «четвертая власть» в Пермском крае?»

Назад в прошлое

Профессор Олешко был поражен тем, что большинству участников дискуссии за 50 лет и больше. Ведь на встречу были приглашены и студенты «Журналистики» ПГУ, и молодые корреспонденты всех изданий. Не знал ученый из уральской столицы, что молодежь в Перми и без него грамотная. Послушать мэтра пришли только зрелые и даже несколько перезрелые представители СМИ и общественности. Те, кто воспитан еще на советской публицистике, на Гайдаре, Кассиле и Агнии Барто.

Почти последний интеллигент

Председатель Пермского краевого союза журналистов Василий МОСЕЕВ всегда отличался некоторым конформизмом по отношению к властным структурам. На то были причины. Он старался сохранить хоть что-то, хоть какую-то долю самостоятельности в журналистской среде Прикамья. Однако всему наступает предел. В конце концов, как и многие другие общественники, бизнесмены и политики до него, председатель Пермского союза журналистов столкнулся с беспардонностью и недоговороспособностью администрации, насаженной пермским наместником ЧИРКУНОВЫМ. Глубоко вдохнув, Василий Мосеев начал встречу: «Руководство края сейчас ничем не отличается от руководства страной 1937 года»…

Василий Мосеев – очень интеллигентный и тактичный человек, уделяющий много внимания почти отжившим в Перми принципам корпоративной солидарности. Почти святой, в общем… Ничего не сказал о коллегах по перу.

Кто здесь?

Никто не говорил о таких пустых понятиях, как например, служение обществу. Все переживали: «власть» – журналистика или не «власть», вспоминали: «А вот в наши времена»… Бесплатное образование, гарантированная работа, стабильная (одинаковая практически у всех) зарплата, «предоставлялось общежитие», оплачивали командировки, не было интернета, никакой «желтой прессы»… Хорошо еще, наполеоновское нашествие не вспомнили.

Наконец, профессор Олешко не выдержал. Прервал поток пожилых мыслей: «Обвинение в желтизне со стороны коллег – это, в основном, зависть. Последний невнятный аргумент, брошенный в сторону тех, кто умеет работать с информацией оперативнее, жестче и может выражать свои мысли без оглядки на кого-то».

Эту мысль поддержал представитель общественности Александр ЧИКУНОВ. Пенсионер обругал «радиопередачи из уха в ухо» и навязчиво-бесплатные газеты многотысячными тиражами «для одного читателя» (на букву «Ч» начинается).

Классный час

Дальше начался традиционный, начатый две с половиной тысячи лет назад еще Плутархом, разнос «молодых». Вспыли проблемы некачественного образования, отсутствия жизненного опыта, низкой грамотности и культуры…

«Да у них счетчики в глазах!» – заявила одна из присутствовавших.

Потом мы, перекатывая во рту соски, шмыгая носами и пачкая памперсы, долго ждали одной фразы… и дождались: «Да, молодежь-то нынче какая пошла! Ну, вообще».

Владимир Олешко всячески пытался отвлечь ветеранов и инвалидов журналистики, перевести разговор в профессиональное русло. Профессор навязчиво искал ответа на вопрос: «Можно ли считать журналистку «четвертой властью?» Но наши журналисты стали рассуждать о «хозяевах», «медиамагнатах» и бизнесменах, овладевших газетами, телевидением и радио. Из всей собравшейся биомассы только представители научного сообщества (ПГТУ) бестактно, но честно озвучили, что в основном, «хозяином» медиаресурсов является власть. Тоже ученые, в общем…

Партлетучка

Наконец, все это превратилось в какое-то сюрреалистично-советское партсобрание. Как хулиганов, молодых журналистов отчитывали, ругали, обвиняли в узком кругозоре, в нежелании работать… «Да они вообще не хотят работать! В «районки» не загонишь. Одно только на уме: деньги, деньги…»

Словно мутные воды Ганга уносили благородное журналистское партсобрание в бескрайний океан бессознательного. Бедный профессор Олешко уже даже не пытался прервать этот бессвязный поток сознания. Он подавленно смотрел по сторонам. А солидный преподаватель ПГТУ смотрел на нас и прыскал в кулак. Мы улыбались, но как-то неестественно. Было не смешно. Хотелось хныкать, растирая грязным кулачком по лицу сопли. Ведь была бы их воля, нестреляных, иначе думающих, неподконтрольных журналистов они бы линчевали…

Не надо нам вашей переподготовки!

Кто-то вспомнил про газету «The New York Times», про то, что она живет не на рекламные деньги. И уже несколько десятков лет не размещает на своих страницах рекламу табака.

Потом, как в мультфильме про Вини-Пуха? они посидели еще, поговорили про независимую западную прессу в духе «Бывает же такая?!» и уже совсем вяло – про принципы и этику.

И, наконец, предложили на профессиональную переподготовку пермских журналистов попросить у краевых властей денег. Немного – 800 тысяч рублей. Почему-то кажется, что прикамский наместник Чиркунов с удовольствием эти деньги выделит, еще и от себя добавит для совсем уж «правильного воспитания» журналистской братии. Ведь и ему, небось, тоже иногда почитать хочется.