ОПЕРАЦИЯ «ТРЕСТ»

Семью выбросили на улицу из собственного дома. Просто так. Не церемонясь. Средь бела дня. Насильно. Без суда и правовых оснований. Потому что жилье, которым владели люди, попало в сферу интересов строительного треста.

Если вы до сих пор думаете, что живете в государстве, где соблюдаются законы – вы ограниченный человек. Или, что того хуже, – идеалист. А если, столкнувшись с беззаконием, надеетесь найти правду в суде, вы идеалист в квадрате. У местной Фемиды, как и положено, завязаны глаза. Зато развязаны руки. И ими она творит правосудие. Похоже, на ощупь. Пощупает – голь перекатная! И даст под зад хорошего пинка. Такого, что поиски правды продолжатся на больничной койке.

Предлагаем переезд

В доме, некогда стоявшем на улице Решетникова, жила семья – муж, жена, ребенок. Жила давно, с 1974 года. Случилось так, что старые дома на этой улице стали сносить и возводить на их месте новые. Людей, понятно, расселять. Дошла очередь и до семьи Мельчаковых. Владимир МЕЛЬЧАКОВ задолго до того времени развелся с супругой Галиной. Недвижимость – 4/9 дома была разделена поровну. Собственником 2/9 являлся он сам, еще столько же принадлежало бывшей жене, с которой проживала дочь Анжела. Узнав о том, что дом будут сносить, Владимир обменял свою долю на квартиру. Гораздо меньше повезло Галине с Анжелой. Они не получили вообще ничего.

Весной 2001 года к ним зачастили работники «Треста №14». Особенно часто приходил Роман БОНДАРЕНКО. Галине предлагали варианты расселения. Много. На выбор. Одна из предложенных квартир ей приглянулась. Но прежде чем согласиться на переезд, она переоформила через договор дарения свое право собственности в расселяемом доме на свою дочь Анжелу. Сделка произошла 14 мая. Сама Анжела находилась в тот момент в отъезде, и от ее имени действовал отец по генеральной доверенности. Казалось бы, это ничего не меняет. Какая разница, кто собственник – мать или дочь. Дело семейное. В любом случае выходило, что расселяющая организация должна была предоставить расселяемым людям по квартире: матери – на условиях социального найма, и дочери – на праве собственности. Сотрудники треста о смене собственника были сразу уведомлены.

Чистый криминал

После этого, говорит Владимир, сотрудники треста неодно-кратно связывались с его бывшей супругой по вопросу переезда. Галина сообщала им, что переезд состоится лишь в том случае, если будут готовы документы на предлагаемую ей квартиру на условиях социального найма, а также на квартиру для дочери на праве собственности.

В противном случае ни о каких договоренностях не может быть и речи. И что бы вы думали, сделал трест? Ни за что не угадаете! Нагло и неприкрыто вышвырнул Галину из дома, где она проживала. А вещи ее и Анжелы перевез в находящуюся в его же, «Треста №14», собственности квартиру. Никаких документов при этом составлено не было. Не было согласия Галины, не было согласия представлявшего интересы дочери Владимира. Людей насильно выкинули с законно занимаемой жилплощади, их вещи вывезли, по существу, похитили. И все это средь бела дня при «поддержке» мордоворотов из охраны треста.

Владимир Мельчаков:

– Приехал сотрудник треста Роман Бондаренко и сказал, что 1 июня 2001 года будут перевозить вещи. Галина подчеркнула, что переезд состоится только в том случае, если будут готовы документы на предоставляемую ей квартиру. Бондаренко уверил ее, что документы будут. «Все будет нормально», – пообещал он. Галина предупредила меня о готовящемся переезде и попросила приехать. Утром 1 июня, когда я подошел к дому, там уже стояла машина треста. Первым делом я спросил, готовы ли документы. Никаких документов не было. Разумеется, я сказал, что никакого переезда не состоится. Куда нам ехать? Галина тоже наотрез отказалась. И попросила трестовских покинуть дом. «Без документов никуда не поеду», – сказала она. Однако Бондаренко сказал, раз «машина приехала», перевозить все равно будут. Галина очередной раз ответила категорическим отказом. Мы вызвали милицию. Но прибывшие милиционеры после того, как Бондаренко с ними поговорил, не стали нам помогать и уехали восвояси. Впоследствии я узнал, что Бондаренко – сам бывший сотрудник органов.

Я встал в калитке дома и сказал, что никого из непрошеных гостей в дом не пущу. Тогда Бондаренко вызвал службу безопасности треста. Подъехала «бригада». Человек пять плотного сложения. С оружием. С наручниками. «Щас наденем на тебя наручники и закроем, – сказали они мне. – А собаку вашу застрелим». Галина, испугавшись за пса, пошла закрывать его в туалет. А мордовороты схватили меня за руки и оттащили от двери. Другие сломали в доме окно и стали вытаскивать через него вещи. Все вытащили через окно. «Старались» в течение часа. Это был самый настоящий грабеж. Галину в это время тоже удерживали у крыльца. Она даже не видела, что выносят вещи. Когда ее отпустили, с ней случился шок. После того, как вынесли вещи, работники треста отрезали провода, снабжавшие дом электричеством.

Хождение

по мукам

Я сразу обратился в прокуратуру. Прокурор Дзержинского района МАСЛОХУТДИНОВ, услышав о случившемся, округлил глаза и сказал, что немедленно примет меры. Я написал заявление. «Будем заводить дело», – решил прокурор. Я предупредил, что Бондаренко – бывший работник милиции. «Мне это – ерунда», – ответил Маслохутдинов. Я подумал, что наконец-то встретился порядочный прокурор. Я глубоко ошибался. В дальнейшем я получал многочисленные отказы в возбуждении уголовных дел, а Маслохутдинов лично ходил на суды, давал показания в пользу треста. Полтора года я пытался добиться возбуждения уголовного дела в отношение сотворивших беспредел сотрудников треста. Безрезультатно. Все закрывали на это глаза.

Тем временем Галина жила в принадлежащей тресту квартире, куда были вывезены вещи. Никаких прав на нее она не имела. Неоднократные обращения в суды не привели ни к чему. В своих решениях судьи ссылались на то, что нет оснований ставить под сомнение право собственности треста на эту квартиру.

Между тем, трест потребовал от Галины освободить квартиру, в которую сам же ее и вселил. Против воли. Дом, где жила Галина, был к тому времени давно разрушен. На его месте построен новый. Между тем Галина числилась проживающей по старому адресу. Он до сих пор стоит в паспорте в графе регистрации. На «предоставленную» трестом квартиру не было и нет никаких документов. Ни договора социального найма, ни даже коммерческого. Так продолжалось семь лет. Весной 2007 года у Галины в результате постоянного стресса случился инсульт. Она попала в больницу. А когда вышла оттуда, обнаружила в квартире новую дверь. Трест снова вывез ее имущество. На сей раз по суду.

Поставлено «на поток»?

Владимир Мельчаков:

– Они, видно, мастера вывозить. Все это у них накатано и поставлено на поток. Это не ваша квартира, – говорили в суде Галине. Где же тогда моя? – спрашивала она. На это у судей не находилось ответа. Создавалось впечатление, что судьи «включали дурачка». Было несколько судов, но все они были проиграны. В суды вызывали представителей администрации. Но те не являлись. У них, надо думать, находились дела поважней.

Кстати, вывезенные из квартиры вещи мы обнаружили с большим трудом. Где-то на Нагорном. В одном из складов треста. Смогли забрать их, все в плесени, только весной этого года. Перевезли в гараж.

Сейчас Галина живет у добрых людей. Больная, сломленная женщина. Все ее вещи до сих пор в гараже. Сил на борьбу нет никаких. Дочь Галины Анжела живет у мужа. Она, собственник снесенного дома, тоже не получила ничего. Абсолютно. Все, что у нее есть, – свидетельство о государственной регистрации права на часть одноэтажного бревенчатого жилого дома с пристроями, навесом, забором, воротами и туалетом. Ничего этого давно нет. И ничего взамен. Выходит, что «Трест №14» здорово сэкономил. Две женщины остались без ничего. А должны были получить две квартиры. Предполагаемая «экономия» – 6 млн рублей – цена законам и справедливости.