«Лучше бы съездили в деревни Чердынского района. Там люди не живут, а выживают в заброшенных лесопунктах. Помощь им – это и была бы правозащитная деятельность» |
 |
|
Гость редакции – Анатолий ТЕРЕНТЬЕВ, полковник внутренних войск в отставке, ветеран МВД, бывший начальник колоний.
Тюрьма есть ремесло окаянное, и для скорбного дела сего зело потребны люди твердые, добрые и веселые.
Петр I
В эти дни в музее «Пермь-36» должен был состояться форум «Пилорама». Но в этом году его не будет. У «Пилорамы» есть сторонники и противники.
Анатолию ТЕРЕНТЬЕВУ форум, мягко говоря, не по душе. Он служил опером в исправительно-трудовом лагере строгого режима ВС 389/36, которую сторонники «Пилорамы» впоследствии назвали «лагерем для политзаключенных». И ему, как говорится, за державу обидно.
Терентьев Анатолий Алексеевич. Род. в 1946 г. в с. Пашия (Чусовской р-н Пермской обл.). По окончании школы с отличием окончил ПТУ при Чусовском металлургическом заводе. В 1965-1968 – служил в войсках ПВО.
Далее – Рязанская, затем Уфимская спецшколы МВД среднего состава (оконч. в 1972 г.). Заочно окончил юрфак Пермского госуниверситета (1979).
Проходил службу в исправительных колониях Пермского края: работник оперативной части, начальник оперчасти, зам. начальника исправительно-трудовой колонии, начальник колонии.
Закончил службу на должности зам. начальника Главного управления ФСИН по Пермской обл. в 1994 г. в звании полковника. Награжден медалями.
Это были преступники
– В 1972 году после окончания спецшколы МВД меня направили в Скальнинский отдел исправительно-трудовых учреждений. Он создавался для работы с госпреступниками – лицами, осужденными за воинские преступления в годы войны, полицаями, «лесными братьями», бендеровцами, предателями. Эта братия составляла 90 процентов всех осужденных. «Кровавый сталинский режим» почему-то не поставил их к стенке, а подарил жизнь, хотя руки некоторых из них были по локоть в крови. Были и диссиденты.
– По какой статье они сидели?
– «Измена родине и антисоветская агитация и пропаганда». Три года я курировал колонию 36 в качестве оперуполномоченного. Заключенных в ней было человек 200. В СМИ эту колонию называют «лагерем». Но это не так. Это была исправительно-трудовая колония. Условия содержания нормальные – одевали, обували, кормили. Раз в неделю баня и смена белья…
– Говорят, что там был рабский труд.
– Не смешите меня! Они набивали тэнами лысьвенские утюги! На заводе в Лысьве на этих работах были заняты женщины и девчонки.
Некоторые писатели и журналюги расписали, что люди там мёрли как мухи... Полосатую одежду придумали… Не хватает только дыбы! Нары в бараках какие-то наколотили… Не было этого! Спали на одноярусных кроватях – в армии спят на двухъярусных. За всё время существования колонии умерло всего 4 человека, и те по старости.
Затем я перешел на службу в 37-ю колонию, в деревню Половинка, начальником оперчасти. А в 1977 году по приказу областного УВД перешел служить в ИТК № 10. Эту колонию во Всесвятском называли среди преступников «мясокомбинатом», сидели там убийцы, насильники, рецидивисты, гоп-стопники – порядка 800 заключенных. В 1977-м там было зарегистрировано 21 преступление. Пришлось провести очень серьезную работу, и через два года ИТК завоевала переходящее Красное знамя среди других колоний СССР.
Мы сумели заставить осужденных работать. Колония стала строиться, появились новые корпуса. Осужденные стали получать деньги, свидания, нормальное питание. Они могли приобрести рабочие специальности.
А где правозащитники?
– Многим первым лицам нашего государства не мешало бы там посидеть. Это такая школа! Умение себя вести. Умение себя держать. И работать заставят.
– Но сидят не они, а участницы группы «Pussy Riot».
– И правильно, что сидят. Храм – это намоленное святое место. Люди приходят в храм с открытой душой. Я был в Храме Христа Спасителя – в нем сохранена память обо всех погибших в Отечественной войне 1812 года. И вдруг какая-то верти-хвостка решила ногами подергать на этом месте. Что это? Ее надо было не в Березники отправить, а еще дальше.
Марию Алехину в зоне не приняли. Сколько народу приезжало разбираться, как ей там сидится. И уполномоченный по правам человека в Пермском крае Татьяна МАРГОЛИНА, и журналисты… Лучше бы съездили на 100 километров севернее, в деревни Чердынского района. Посмотрели бы, как там люди выживают в заброшенных лесопунктах: без медицинской помощи, без дорог, без магазинов. Узнали бы, чем они живут, защитили бы нарушенные права этих жителей. Вот это была бы правозащитная деятельность!
Престиж службы
– Такое впечатление, что у вас к уголовникам более теплое отношение, чем к так называемым политическим…
– Потому что каратели, бендеровцы, шпионы – враги, и в нас они видели врагов, и не скрывали этого.
– А за «кухонные анекдоты» кого-нибудь сажали?
– Да что вы! Это детский лепет. Сначала общественность кричала, что в лагерях содержалось 110 миллионов человек! Откуда эти цифры? Потом посчитали – многовато, треть населения. А кто тогда страну строил, детей рожал? Снизили цифру до 60. Потом до 10 миллионов. А когда Никита Хрущев делал отчет XX съезду, то потребовал справку от НКВД: сколько было человек расстреляно за 27 лет правления Сталина. Ему дали данные – осуждено 3 миллиона 700 тысяч, из них приговорено к смертной казни порядка 650 тысяч человек.
– Это, по-вашему, мало?
– Учитывайте, что на это время пришлись и конец гражданской войны, и саботаж, и интервенция, и постоянные вылазки белополяков, война с Финляндией… А теперь сравните: за 20 лет пребывания у власти перестроечного правительства численность населения России сократилась на 20 миллионов, 15 миллионов из них – русские.
А войны-то ведь нет! Эти люди умерли, спились, погибли в Чеченской войне, от несносной жизни в петлю полезли... Так какой режим кровавее? Нынешний или сталинский?
– Кто сейчас воры в законе, авторитеты?
– Воры в законе сейчас не сидят. Они научились выходить сухими из воды. А авторитеты… А кого считать авторитетами? Когда всё продается, кругом взятки, телефонное право… Живой пример. Хотели посадить Головина (Андрей Головин – экс-руководитель МАУ «Бюро городских проектов», обвинен в нанесении бюджету Перми ущерба при подготовке Мастер-плана – прим. ред.). Хлоп! Набрали 20 миллионов рублей – и всё! Человек на свободе. Вот он – авторитет! И те, кто помогал ему собирать деньги, – Шулькин (депутат Заксобрания Пермского края), Кац (зампредседателя Пермской городской думы) – тоже авторитеты!
– Ваша служба была тяжелой, где-то, наверное, и неблагодарной.
– Я сам согласился на эту тяжелую работу. Вы знаете, что до революции очередь была из желающих работать в следственном изоляторе, простыми надзирателями – 10 человек на место? Вот какой был престиж у службы!
Без ложной скромности считаю, что внес значительный вклад в борьбу с преступностью.
– Вы сейчас много занимаетесь общественной работой. Как можете охарактеризовать наше время, в котором мы живем?
– Мы живем в социально несправедливой стране. Еще в 1946 году Аллен Даллес обозначил свой сатанинский замысел – развал нашей богатейшей страны изнутри, мирным путем: «Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережитки прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражда народов – всё это мы будем ловко и незаметно культивировать, всё это расцветет махровым цветом… главную ставку будем делать на молодежь, станем развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов»…
Страна разворовывается, а кругом одна болтовня и пиар – и со стороны чиновников, и со стороны либералов, так называемых оппозиционеров. «Перестроечное» правительство ни в чем не добилось успехов. За державу обидно!
