– После института я хотела работать на «скорой» – романтика!
В канун Дня медицинского работника министерство здравоохранения Пермского края подвело итоги краевого этапа Всероссийского конкурса «Врач года». Лучшими стали тридцать врачей, а врач-физиотерапевт Противотуберкулезного клинического диспансера «Фтизиопульмонология» Ираида ПЕРМИНОВА одержала победу сразу в двух конкурсах – краевом и общероссийском. Чем же покорила строгое московское жюри пермская женщина-врач?
Женщина-врач
– Рассказывать о себе как – честно или красиво? – ошарашивает меня с порога женщина в белом халате. На вид ей лет 40, не больше, быстрый взгляд, быстрые движения. Она вообще всё в жизни делает быстро. Когда после института пришла в «скорую» и поняла, что это не ее, также быстро ушла работать физиотерапевтом.
Пациенты достались непростые: с тяжелыми формами туберкулеза, сопутствующими патологиями, требующие большого внимания, сил и терпения… Но она не испугалась трудностей. За 18 лет работы чего только не видела, но продолжает верить, что главное во враче – это внимание к пациенту, умение выслушать его и понять, а не отмахнуться. Но этим качествам, считает она, надо обучать будущих врачей не только в институте, но и в школе, чтобы в больницу они приходили более подготовленными.
– После института я хотела работать на «скорой» – романтика, – рассказывает врач. – Мечтала, что буду спасать людей, даже компьютерные тесты по заболеваниям прошла. Меня отправили работать на Мотовилихинскую подстанцию скорой помощи. Но я в этой работе быстро разочаровалась. А время шло, надо было выходить на интернатуру, я стала искать, куда податься. И тут однокурсники позвали меня к себе, в противотуберкулезный диспансер. Рабочее место мне понравилось.
«Тяжелый» корпус
В краевом противотуберкулезном диспансере три корпуса: детское и диагностическое отделение, терапевтическое и хирургическое. В диагностическом лечат малые формы туберкулеза, тяжелые – в терапевтическом. Там также лежат люди с сопутствующими патологиями, в том числе ВИЧ-инфицированные. Наша героиня работает в «тяжелом». Контингент пациентов – наркозависимые, освободившиеся из мест лишения свободы и пациенты, которым было лень лечиться вовремя. В лечении этих больных нужны новые технологии и новые физиотерапевтические методы. Но Пермский противотуберкулезный диспансер, пусть и краевого уровня – это не столичный научно-исследовательский институт, возможностей для научных открытий нет. А туберкулез с лекарственной устойчивостью лечится токсичными резервными препаратами.
– Ученые выяснили, что палочка Коха есть практически у каждого, у 90% населения, но болеют туберкулезом не все. Почему так?
– Всё зависит от иммунитета и образа жизни, который вы ведете. Если иммунитет слабый, то заболеть можно чем угодно и когда угодно, поэтому, чтобы о туберкулезе узнать как можно раньше, лучше проходить флюорографический осмотр не реже одного раза в год.
– Фтизиатры бьют тревогу: мамы всё чаще отказываются прививать детей от туберкулеза, объясняя это тем, что на второй-третий день жизни организм ребенка сильно ослаблен, и когда ему вводится живая вакцина, то он может заболеть. Так ли это?
– Осложнение может быть после любой прививки, не только от туберкулеза. И это предугадать невозможно. Можно, конечно, не лечиться, не прививаться и полагаться на волю божью, но вакцина – пожалуй, единственный способ защитить себя от заболевания, поэтому подход к вакцинации должен быть индивидуальным. В роддомах ослабленным детям прививают специальную ослабленную вакцину, и если необходимо, откладывают прививку.
– В Пермском крае до сих пор высокая смертность от туберкулеза – 13,4. При этом самые высокие показатели смертности отмечены в Юрлинском районе и Кизеле. А вы часто сталкиваетесь со смертью в вашем учреждении?
– За все годы работы здесь, к счастью, лично у меня не было ни одного случая, когда бы я не могла спасти больного (в противном случае я бы сильно переживала). Но каждая смерть воспринималась крайне тяжело. Хотя даже к этому с годами привыкаешь. Это как у солдат на войне – каждый день они видят убитых, но над каждым не ревут.
В нашем учреждении умирают не только от туберкулеза, но и от сопутствующих заболеваний. Бывают и трагичные, и хорошие истории. Всё зависит от того, как человек относится к своей болезни. Кто-то из пациентов соблюдает все рекомендации и вылечивается, а другие не доживают. Был трагичный случай, когда девочка еще в детском отделении начала лечение, но режим не соблюдала – там таблетку не выпьет, тут забудет. Я с ней постоянно разговаривала, убеждала. Но только она выходила из больницы, как снова всё забывала. Через некоторое время я ее встретила уже в другом отделении, она умирала… а мне было обидно, что столько сил вложено, но все они оказались напрасны.
– Вините ли вы себя в этом случае?
– Нет. Тут винить кого-то бессмысленно, хотя в последнее время за медицину так взялись, что лишний раз чихнуть боишься. Вот я, например, каждое слово за собой записываю, чтобы потом недоразумения какого не вышло. На врачей сегодня часто набрасываются, даже толком не разобравшись. Возьмем тот же случай, когда женщина в приемном отделении умерла, ей якобы помощь не оказали. А к ней дежурный врач три раза подходил, но пациентка от помощи отказывалась. Что надо было делать? Заставить ее? А на скамье подсудимых в итоге оказался даже не этот врач, а другой, только заступивший на смену, который ничего об этом не знал.
Да, я понимаю, что непрофессионалы в нашей сфере есть, и врачей надо воспитывать, прививать им моральные и нравственные ценности. Но когда происходит профессиональное выгорание, люди не выдерживают и уходят, сохранить лучших на рабочих местах становится всё сложнее и сложнее.
СПРАВКА «ПО»
Пермский туберкулезный диспансер и фтизиатрическая служба Прикамья имеют богатую историю – более ста лет. В ноябре 1911 г. в Перми создали отдел Всероссийской Лиги борьбы с туберкулезом. После торжественного его открытия в городе прошел День белой ромашки. В дальнейшем такие дни стали проходить в Перми и других городах ежегодно.
Первый тубдиспансер с амбулаторией был открыт в Перми в 1920 г.
