Мы должны быть уверены, что в обозримом будущем нас не захлестнут техногенные катастрофы.
Любая территория более-менее цивилизованной страны прострочена нитками соединяющихся коммуникаций – нефте- и газопроводов, канализаций, водопроводов, линиями электропередач.
Если нанести все эти схемы на одну карту, то она будет напоминать чулок с густо заштопанной пяткой. Пусть вас не обижает это бытовое сравнение, но дело-то житейское, все коммуникации обеспечивают нормальную жизнь людей, которые пользуются газом, светом, водой.
Существует ли такая карта? Вопрос. Было бы слишком опасно совместить все эти жизненно важные схемы, сегодня мир живет в условиях угрозы терроризма. Однако представляется, что внешняя опасность – это одна беда.
Есть и потенциальная опасность, таящаяся внутри самих коммуникационных систем. Нитки трубопроводов, которыми прошита богатая на полезные ископаемые пермская земля, изнашиваются.
Толстые нити – магистральные проводы
Магистральные нефте- и газовые проводы – это становые жилы, по которым струится наше главное энергетическое богатство – нефть и газ.
По Пермской области они протянуты с северо-востока на юго-запад. Всего по нашей территории проходит 17 магистральных газопроводов, 6 нефтепроводов и 1 нефтепродуктопровод «Пермь-Альметьевск».
«Газпрому», «Транснефти» и «ЛУКОЙЛу» принадлежат львиные доли от общего километража труб на территории Пермской области. Магистральные газопроводы эксплуатирует ООО «Пермтрансгаз», ОАО «Газпром», магистральные нефтепроводы – АО АК «Транснефть», нефтепродуктопровод – «ЛУКОЙЛ-Пернефтепродукт», «ЛУКОЙЛ-Пермнефть».
Увы, судя по данным Управления Западно-Уральского округа Госгортехнадзора России, сложно утверждать, что их хозяйство в идеальном состоянии.
Часть гигантского «чулка» начали «вязать» из нефте- и газопроводов еще при советской власти в 1982 году. Как всегда, спешили, как всегда, методом аврала, торопясь отрапортовать к очередному съезду партии. Возможно, кто-то из специалистов понимал, что некачественные трубы больше 20 лет в пермской земле, богатой на карстовые испещрения, не проживут. Тогда планировали, что через 15-20 лет их заменят на новые.
В 85-м грянули крутые перемены, перевернувшие все планы. Но чулок из нефте- и газовых ниток-проводов, в котором до сих пор топает экономика России, наизнанку не вывернешь.
Заводской брак некачественных труб начал сказываться в 1996–98 годах. Свое черное дело творила коррозия металла. А дополнительный риск создавало низкое качество изоляционного покрытия, перепады температур и давления, особый рельеф местности Пермской области. Карст, овраги, лога не позволяют трубе прочно покоиться в недрах: прогиб, еще прогиб – и уставший металл не выдерживает.
В 50 процентах случаев причиной аварий на магистральных газопроводах стало так называемое коррозионное растрескивание под напряжением (КРН). На магистральных нефтепроводах провоцируют уже другие факторы, но о них ниже.
По словам начальника отдела по надзору за магистральными газо-,
нефтепродуктопроводами Управления округа Андрея ГРЕМЯКИНА, возможные аварии по причине коррозии удается предупреждать методом внутритрубной диагностики. Продольные трещины, характерные для газопроводов, например, исследуют дефектоскопом. Диагностика позволила избежать за последние 10 лет аварий и инцидентов на газокомпрессорных и газораспределительных станциях.
Но старость, как говорится, не радость. Количество аварий и инцидентов на магистральных проводах, связанных с коррозией, возросло особенно в последние 2-3 года. Однако специалисты считают, что тенденции роста нет. Есть так называемые всплески, с которыми стараются справляться при помощи свое-временной диагностики.
Однако, положа руку на сердце, признаемся – спокойнее нам всем было бы при полной и капитальной замене труб.
Пока же «Пермтрансгаз», «ЛУКОЙЛ-Пермь» и «Транснефть» меняют участки. Решает ли проблему латание? В принципе, за состоянием сварных стыков ведется жесткий высокотехнологичный контроль. Но скептики и особо осторожные экологи полагают, что место сварки нового врезанного куска, при всех его достоинствах, неидеально.
Если с коррозией удается справиться, то для владельцев нефтепроводов настоящим бичом стали кражи комплектующих частей электрохимзащиты, предохраняющей трубы от внешних воздействий (допустим, на болоте). Цветные металлы народ тащит и тащит который год подряд. Специалисты Госгортехнадзора рассказывают, как в Кукуштане на внутрипромысловых проводах изловили женщину, командующую маленьким отрядом добытчиков цветных металлов. Примитивным шестом с крюком зацепляли алюминиевые провода, вырезали, затем с рюкзаками за плечами вся компания спешила на электричку в Пермь, чтобы добраться до пункта приема цветного металла. Обнищавший народ добывает кусок хлеба как может. Если использовать вместо алюминиевых проводов стальные, так ведь потащат и сталь!.. Горькая реалия жизни.
Русская голь, как говорится, на выдумки хитра, берет то, что плохо лежит. А нефтепроводы лежат не то чтобы плохо, а на глубине 1–1,5 метра в земле. Но какой соблазн – припасть к густо-черной венозной крови, текущей из недр земли. Только за последние полтора года было произведено 10 несанкционированных врезок на магистральных нефтепроводах. После аварии около поселка Юго-Камский на нефтепродуктопроводе «Пермь-Альметьевск» служба безопасности «ЛУКОЙЛ-Пермнефтепродукт» обнаружила еще две попытки врезки – обходчики нашли ямы-подкопы около трубы, прикрытые древесными ветками. Из шести инцидентов (инцидентом считается изливание нефти или нефтяного продукта до 10 кубических метров без попадания в водоем) на нефтепродуктопроводе с 1996 по 2004 год четыре произошли по причине несанкционированных врезок. Как видите, здесь приходится говорить о другой коррозии – социальной.
Тонкие нити – внутрипромысловые проводы
Почти 10 тысяч километров внутрипромысловых и межпромысловых нефте- и газопроводов изношены на 56 процентов. Собственно, этим уже все сказано. В эпоху приснопамятной приватизации месторождения и проводы в большинстве своем ушли в руки «ЛУКОЙЛа» и «Газпрома», которые осуществляют программы по техническому перевооружению и модернизации. Но все же пока метода одна – замена опасных участков.
В межпромысловых трубах нефть перегоняется под давлением до 50 атмосфер, а не 64, как в магистральных, газ перегоняется под небольшим давлением – до 10 атмо-сфер.
Но на стенки постаревших труб давят «внутренние» перегрузки при увеличении давления при перегонке. Особенно это опасно зимой, когда нефть под воздействием низких температур загустевает.
К числу причин аварий и инцидентов специалисты Госгортехнадзора относят и состав перекачиваемой нефти, которая сопровождается пластовой водой. Иногда такой высокоминерализованной, содержащей сероводород воды, сопровождающей нефть, идет до 70 процентов.
Нарушения изоляции, электрохимзащиты тоже изнашивают сосуды трубопроводов. 30 процентов от всех установок электрохимзащиты на промысловых ветках сегодня не работает – вышли из строя или разграблены охотниками за цветными металлами.
Правда, за последние пять лет крупных аварий на внутрипромысловых проводах не было. А вот инцидентов и отказов («отказами» называют выход оборудования из строя) в 2002 году на промысловых нефтепроводах произошло более 120. За полгода 2004 года – уже 60 инцидентов и отказов, по свидетельству «ЛУКОЙЛа».
По правилам, «орошенный» драгоценной нефтью участок земли вычерпывают при участии «Природы-Пермь» и утилизируют по специальной технологии.
Однако, если смотреть с важной для всего мира, но у нас почему-то не закрепленной в сознании, экологической точки зрения – разве при этом не наносится пусть небольшой, но все-таки ущерб поверхности земли, разве не нарушается экскаваторами тонкий плодородный слой?
Последняя проверка безопасности промысловых нефте- и газопроводов, проведенная Госгортехнадзором в июне этого года, показала, что состоянию промысловых трубопроводов оказывается недостаточно внимания, не разработаны эффективные способы для диагностики нефтепроводов небольшого диаметра, не везде ведется контроль коррозионной активности транспортируемых веществ.
Художественная штопка
«ЛУКОЙЛ», «Газпром», «Петролеум», ТНК и прочие компании заполучили то, что принадлежало государству. Нефть и газ качаются по старым сосудам, трещащим от напора перегоняемых природных богатств. Поэтому стоит ли доказывать, насколько важно содержать эти артерии в состоянии, безопасном для природы и людей?
О людях нужно сказать особо – наш народ ведет себя иногда беспечно, гуляя по лесам и полям, собирая грибы и ягоды вблизи магистральных проводов. Более того, из фанерных аншлагов с предупреждениями ладит лопаты, забывая, что лучше бы держаться даже не в сотне метров от газопровода, а в нескольких километрах. Радиус котлована при взрыве газа – 30 метров в длину, глубина воронки 10 метров. Зона термического воздействия – как минимум полкилометра вдоль оси трубопровода. Все, что оказывается в зоне взрыва, разлетается на мельчайшие кусочки, все сгорает дотла.
Помните печально знаменитую аварию на магистральном газопроводе в Кунгурском районе в 2000 году, когда в момент выезда комиссии областной администрации рвануло второй раз? При этом пострадали двое людей, в том числе обгорел поэт и журналист кишертской районной газеты Николай КИНЕВ. Как оказалось, они с лесником решили сократить путь на 200 м и оказались вблизи газопровода. Там (трагическое совпадение!) и лопнула нитка, не выдержав напряжения.
Сейчас, когда мы вступили в фазу возможных техногенных катастроф, лишний раз напоминать, в общем-то, по старой привычке беспечному народу об осторожности – не грех. Лишний раз штопаный-перештопаный носок надевать – чревато.
В этой ситуации остается одно – плановые замены участков, а со стороны эксплуатирующих организаций — максимально жестко контролировать состояние своих трубопроводов, работу своих служб безопасности.
Возможно, снова будировать депутатов, которые не могут принять федеральный закон об охранных зонах и контроле за работой пунктов по приему цветных металлов. Из этого клубочка и тянуть ту самую прочную нить спасения. А то ведь рвет то здесь, то там – изношена усталая Россия…
