пермском Клубе сыщиков можно встретить человека, который стоял у истоков федерального Закона «Об оперативно-розыскной деятельности». В свое время он возглавлял самый секретный отдел уголовного розыска Прикамья.
Место преступления
Сюда возвращаются не только убийцы. Сегодня мало кто помнит, что случилось на улице 9 Мая в Перми в середине шестидесятых. Поздно вечером было совершено нападение на мужа и жену. Навстречу супругам вышли двое парней, один ударил мужчину ножом – и задел сонную артерию. Женщина сначала бросилась к мужу – руки в крови, она схватила одного из нападавших за куртку, тот вырвался…
Вскоре милиция задержала двух молодых людей, они сознались в нападении. И даже показали, куда спрятали нож. Улица 9 Мая входила в зону ответственности оперуполномоченного уголовного розыска Вячеслава МАРЧЕНКО. Он прочитал материалы дела – и понял, что это не те, хоть и сознались. Один из парней показал, что бил ножом прямо – и даже немного вниз. Как это «вниз», когда удар пришелся в сонную артерию?
Лейтенанта Марченко вызвал к себе начальник и сказал: «Пиши справку о раскрытии преступления». Вячеслав Григорьевич отказался: «Это не они убили!» – «Что ты ерундой занимаешься?» – вскипел начальник. «Я не могу писать, если не уверен, что это действительно они убили». И не стал писать, упорный.
Марченко еще раз пошел на место преступления в то же время – в 11 часов вечера. Постоял, осмотрелся – и видит: в соседнем доме у одного из окон сидит старушка. Он сообразил, что это может значить, вычислил квартиру и поднялся на нужный этаж. «Ой, да у нас была милиция, уже разговаривали с ней по этому поводу…», – встретили его хозяева. «А я хочу побеседовать с бабушкой», – тихо наступал милиционер. «Да она ничего не видит, не знает…» Но Марченко ласково улыбнулся – и настоял на своем. «Пошто ж вы ко мне так долго идете?» – встретила бабуля опера, – это ж был Витька из 21 дома по Братьев Игнатьевых… Я ж его, подлеца, в окно, видела».
Ну, пришел Марченко к этому Витьке, взял его за шкварник – и в лоб: «Где куртка?» Чтоб сразу понты сбить. У тех парней, что сознались, на одежде не нашли крови, а она из-под ножа фонтаном ударила.
Спустились в подвал, где была спрятана куртка, опер развернул ее – бурые пятна. «Если не хочешь, чтобы тебя поставили к стенке, говори, кто второй», – тут же прижал Марченко парня к той самой стенке. Убийца раскололся быстро – назвал подельника. Показал, где в кустах воткнул нож в землю.
А те то, первые двое, тоже сидят. Пришел Марченко к начальнику и говорит: «Справку писать буду…» – «Давно надо было!» – обрадовался тот. «Только убили не те», – уточнил ситуацию опер. Когда до начальника дошло, о чем речь, закричал: «Ты знаешь, что нам будет за то, что мы задержали людей незаконно?».
Тогда Марченко снова вернулся на улицу 9 мая, постоял на месте убийства. И там его опять осенило: он зашел в ближайшую больницу и спросил, не обращался ли кто-нибудь к медикам в тот вечер убийства. Да, ответили ему, обращался – мужчина с ножевым ранением в ногу. Они тогда записали его фамилию-имя. Марченко быстро отыскал раненого мужчину – и раскрыл второе преступление, которое в тот же вечер совершили на этой же улице двое парней, которых первыми задержала милиция.
Наблюдательность, интуиция, логика, упорство, честность – ни одно из этих качеств нельзя изъять из арсенала настоящего сыщика. Только благодаря им появляется озарение – момент истины настоящего профессионала.
Личное дело
Родился Вячеслав Марченко на Кубани. В станице, где он рос, был участковый по фамилии Иванов. Детей пугали: «К Иванову отведу тебя!». И когда маленького Славу спрашивали, кем он будет, когда вырастет, он отвечал: «Ивановым!». Так что с профессией он определился раньше, чем научился писать. А когда научился читать, увлекся детективами и книгами про разведчиков – Конан Дойл стал любимым автором, Шандор Радо – героем, примером ума и героизма. Позднее пришли Юлиан Семенов и Владимир Богомолов с «Моментом истины».
Сегодня Вячеслав Григорьевич привычно анализирует прошлое: с одной стороны, детектив – это розыск, следствие, а с другой – чистая литература. Вот, выбирая путь в жизни, он и задумался, кем стать – выбрать филологический факультет или юридический? После школы два года прожил в Волгограде, работая слесарем на заводе.
Два года прослужил в танковых войсках в Армении, в свободное время играл на кларнете в оркестре, писал стихи – и даже публиковался. Когда началось сокращение армии, с них сняли погоны, но форму оставили. Посадили в эшелон и сказали, что везут на юг. Но с каждым днем пути становилось все холоднее и холоднее. Однако командиры не обманули: состав остановился в Пермской области, у станции, название которой действительно было «Юг». Это был стройбат – возведение ракетных площадок вокруг Перми.
После армии остался в Прикамье, женился, опять пошел работать на завод. С другом пытался устроиться в милицию – не взяли, а позднее вызвали в райком комсомола – и предложили пойти в уголовный розыск. Как будто запеленговали его мечту.
Начинал в Балатовском отделении Дзержинского РОВД. Заочно окончил Горьковскую среднюю специальную школу милиции. Досрочно получил звание лейтенанта. И проявил талант сыщика. С чего мы и начали свой рассказ, когда Вячеслав Григорьевич раскрыл сразу два преступления, совершенные почти в одно и то же время, в одном и том же месте.
Вскоре его перевели дежурным по уголовному розыску в областное управление внутренних дел. Он поступил на факультет юридического заочного обучения при Академии МВД СССР. Ему предложили возглавить уголовный розыск Ленинского района. В 1974 году Марченко перешел замом по оперативной работе в Мотовилихинский район. В этой должности он проработал два года.
Может быть, если бы Марченко выбрал литературную стезю, то со временем стал бы большим писателем. Есть у профессии сыщика и поэта общее – интуиция, бездоказательное познание истины, озарение ученого, вдохновение творца. О, на него не раз нисходило сверху… Поэтому любил выезжать на место преступления сам, когда уже служил начальником райотдела – и необходимости в этом не было. Как будто место преступления активизировало его подсознание, включая скрытые резервы мозга.
Чутье сыщика
В советские времена (информация для молодежи) заказных убийств не было.
Возникла драка между кавказцем и местным парнем – из-за девчонки, у ресторана «Горный хрусталь», в вечерней темноте. Парень шарахнул грузина головой об асфальт – и насмерть.
Марченко выехал на происшествие сам – с оперативной группой. Двинулись к стадиону «Молот», в сторону которого, как сказали, убежал преступник. Вскоре видят, идут навстречу две девчонки и парень. Молодой человек прихрамывает, более того – приволакивает ногу. Марченко смотрит на него – и вдруг говорит: «Ребята, вот убийца идет!» – «Инвалид, не справился бы…», – с усмешкой возражают подчиненные. «Хорошо, я подойду, а вы стойте здесь…». Он подошел – и бросил резко: «Ну и что ты ждешь, когда за тобой милиция придет?» – «Да вот иду, думаю, может, действительно, самому пойти…», – ответил опешивший от такого поворота парень.
За спиной хохотал начальник угрозыска: «Ну, кто бы мог подумать…» Озарение.
Потом убийца рассказывал, что, когда началась схватка, он понял, что не справится с человеком, у которого здоровые ноги, поэтому решил воспользоваться единственным преимуществом – необыкновенно сильным руками. Он ударил кавказца головой об асфальт, но перестарался…
Нераскрытых убийств в Мотовилихинском райотделе милиции в 70-х почти не было.
Случалось, Марченко и на место преступления не выезжал. У гастронома, что на улице Ким, стояли двое парней, к ним подошел мужик с ножом – и вспорол одному живот так, что кишки выползли. Второго уберегло то, что он подставил под удар бутылку, которую держал в руке. Марченко лично ознакомился со всей поступившей по этому преступлению информацией. Проанализировал ее, не выходя из кабинета, – и приказал опергруппе: привезите такого-то… Опера привезли. Через десять минут разговора «такой-то» раскололся.
Когда люди освобождались из колонии и приезжали домой, в милиции с ним проводились собеседования. Для этого был сотрудник – женщина, которая однажды прибежала к Марченко: «Я с ним не могу говорить…». Речь шла о бывалом преступнике с несколькими судимостями и отсидками. «Давай его сюда!» – ответил Марченко. Побеседовал с крутым освободившимся – и отпустил его. Но запомнил. И понял, что по приметам тот освободившийся подходит, как и по характеру – вполне мог пойти на такое страшное преступление. Опера возражали: женщины-свидетели говорили, что мужику лет сорок пять, а освободившемуся – пятьдесят пять… «А сколько женщинам?» – спросил он. «Лет по сорок с лишним…», – пожали плечами сыщики. «Женщины более старших мужчин нередко воспринимают как своих ровесников…», – ответил Марченко.
Как оказалось, освободившийся стоял в очереди в магазине, а эти два парня ходили и сшибали по рублю. Подошли к нему: «Эй ты, козел, гони рубль!» Мужик поднялся: «Это я козел? Сейчас выйду!» И вышел, и вспорол живот… Потому что на зоне «козел» – смертельно оскорбительное слово.
Одна деталь – мгновенный анализ, и преступление раскрыто. Человека, умеющего наблюдать, невозможно обмануть, его выводы будут безошибочны, как теоремы Эвклида. Так говорил любимый писатель Марченко Конан Дойл.
Было дело, зарубили двоих в кровати. Вячеслав Григорьевич обратил внимание на то, что кровь брызнула на стенку под противоположным правому удару углом. И предположил, что это сделал левша. После опроса соседей и родственников оперативники вышли на племянника убитых, оказавшегося левшой. Его задержали. И выяснили, что он еще в одном месте совершил убийство и поджог.
В 1976 году Вячеслава Григорьевича назначили начальником Мотовилихинского райотдела милиции. В 1981 году перевели в областное управление – начальником отдела «А». Он стал руководить самым секретным подразделением уголовного розыска Прикамья.
Дешифровка истории
Мы встретились с Вячеславом Григорьевичем в пермском Клубе сыщиков, общественной организации бывших и действующих сотрудников правоохранительных органов. Марченко – член президиума клуба.
На столе перед ним лежала толстая книга – «Армагеддон откладывается» Захария Ситчина. Кто был первым на Земле? Кем создан Стоунхендж? Человечество – произведение Господа Бога или инопланетян? Мы не знаем, что происходило в глубинах человеческой истории, и то, что будет происходить после нас. Прошлое – такая же загадка, как и будущее. Вячеслав Григорьевич любит размышлять над книгами, анализировать информацию. Как профессионал читает Библию – и находит разночтения в разных ее главах, когда одно противоречит другому.
– Читаю, как Авраам поехал в другую страну – и испугался, что за красивую жену его могут убить. Назвал ее своей сестрой – и какой-то местный фараон взял ее в свои жены. И властителя этого Бог покарал. А за что? Он же взял «сестру», а не жену.
А как в современных фильмах? Герой садится в машину в одной одежде, а выходит в другой. Или, допустим, синяк у него был под одним глазом, а потом оказался под другим. Еще в советских книгах о партизанах я находил, например, такое описание героев: белокурый через полсотни страниц становился брюнетом, в волосах которого появляется седина.
Слепая вера Марченко не устраивает. Он занимается раскрытием тайн, дешифровкой событий и фактов – сыском в области человеческой истории.
– Я не знаю, что такое НЛО, но уверен, что объекты эти существуют. Вполне допускаю, что гости, прилетающие на них, являются представителями более развитых цивилизаций, но не Бога – у меня к нему слишком много претензий. Если он, Бог, так всесилен, то почему не сделал всех людей разумными, чтоб они не убивали друг друга, не насиловали? Это не Бог, а садист какой-то. И почему нравственность должна обретаться через страдания? Почему человек на этом свете не может пожить – почему надо на другом? Мне еще никто не доказал, что тот свет существует.
Ну, профессиональные вопросы оперативника уголовного розыска.
Полковник, ставший поэтом
В 1984 году Марченко пригласили в Москву – в МВД СССР. Перед этим он руководил раскрытием громкого дела «кладбищенской мафии» в Перми, о чем тогда писала центральная пресса.
Приехал в столицу, зашел в кабинет генерала, руководившего кадрами министерства. Тот сидит за столом, читает статью в газете – о «кладбищенской мафии». «Откуда?» – спрашивает генерал. «Из Перми», – отвечает Марченко. «Так это вы, молодцы, такое дело раскрутили?» «Мы, – отвечает Вячеслав Григорьевич, – а руководил этим я…» Дело в том, что фамилия начальника секретного отдела в прессе не упоминалась.
– Будешь работать здесь, в министерстве, – тут же решил генерал.
Марченко начал оперуполномоченным Главного управления уголовного розыска МВД СССР. Позднее стал главным специалистом по особо важным делам, начальником отделения, заместителем начальника отдела «А» министерства.
В свободное от службы время Вячеслав Григорьевич продолжал писать стихи. Коллега помогал ему печатать их на пишущей машинке. Сослуживец «сидел» на жалобах и заявлениях, поэтому его прозвали «О принятых мерах сообщим дополнительно» – так тот заканчивал обыкновенно свои ответы гражданам.
Однажды Марченко пришло официальное приглашение в столичный Дом композиторов. Он не мог понять, почему пригласили, но было любопытно, пришел – там народ, дамы элегантные… Вспоминает сегодня: «А я что, мент в гражданке…» Оказалось, попал на фестиваль народного творчества. На конкурс были представлены произведения, ранее не публиковавшиеся и не исполнявшиеся. Звучали песни, имена авторов – Анатолий Поперечный, Игорь Шаферан, другие всесоюзные знаменитости. Объявили лауреата второй премии: какого-то поэта по фамилии Марченко, назвали композитора, написавшего музыку на его стихи. Вячеслав тоже начал оглядываться – пытался разглядеть однофамильца. Но нет, опять вызывают. И опять: «Марченко здесь?». О себе Вячеслав Григорьевич не думал, ведь он не направлял стихи на конкурс. «Марченко есть», – наконец ответил он.
Он не мог понять, каким таким чудесным образом стал лауреатом. Но в тот же день получил еще одну премию, специальную – за цикл стихов о милиции. Тут на него уставились все: что это за поэт? Никогда о таком не слышали.
Возвращаясь на службу, зашел в магазин, набрал водки, закуски. Сослуживцы встретили его со смехом: «Ну, ты что, в гастроном зашел?».
Как тут же выяснилось, это коллега по прозвищу «О принятых мерах…» и другие товарищи по службе, сделав копии стихотворений Марченко, втайне от него отправили их на всесоюзный фестиваль народного творчества, посвященный 70-летию МВД СССР. И оказались правы.
География распада
Одни восприняли перестройку как долгожданную свободу, другие – как возможность продемонстрировать свое истинное лицо. Жизнь требовала от милиции соответствующей реакции. Заместитель начальника отдела «А» МВД СССР Марченко стал инициатором создания первых нормативных документов по борьбе с азартными играми, об оперативно-розыскной деятельности. Интуиция и опыт подсказывали ему, что все это станет весьма актуальным.
Вскоре его командировали в Азербайджан, в Кировобад, нынешний Гянджу. Там начались массовые беспорядки. Толпа пыталась штурмом взять райотдел милиции. Но стены оказались высокими, а опера – смелыми. Оттуда старшим группы Марченко направили в Шеки – красивейшее место в горах, откуда азербайджанцы изгнали всех армян. Группа искала и вылавливала местных, занимавшихся нападениями, проводила конфискацию награбленного имущества. Сами армяне бежали – кто на историческую родину, кто в Россию. Были возбуждены уголовные дела. Несколько человек даже арестовали. Старшим от азербайджанской прокуратуры с группой работал зять Алиева. Но местные правоохранительные органы не столько помогали, сколько мешали искать бандитов. Однажды к Марченко пришли старейшины, сказали: «Поговорите в Москве, чтобы нам нового секретаря райкома прислали. Нам русского надо». «А ваш что?» – спросил он. – «Наш слишком много берет».
А он приехал в Москву, дней двадцать дома побыл – бросили в Душанбе, где произошло нападение на ЦК партии республики. И здесь местные органы оказывали скрытое, но эффективное противодействие: приедет группа на место беспорядков, а там уже никого нет. Из Таджикистана начали изгонять русских. Люди вынуждены были уезжать, но не могли продать жилье, поскольку никто не покупал. Впрочем, на Кавказе было гораздо хуже…
– Сегодня кавказцы утверждают, что их в России обижают, – рассуждает Марченко, – а что они себе здесь позволяют? Попробуйте в Баку к азербайджанке на улице пристать… На глазах милиции затопчут, а та будет стоять и улыбаться. При этом они считают, что в России можно вести себя как угодно.
Вернулся из Таджикистана, умылся, побрился – в Молдавии началась перестрелка. Министр внутренних дел республики Ион Косташ удивил московских оперов.
– Он начал мне говорить: мы не имеем права пресекать выступления народных масс. У нас суверенное государство… «Вы еще пока не отделились», – заметил я ему. Когда оперативники возвращались в гостиницу, видели, что в вещах кто-то рылся. На площадях проходили митинги. Выступающие обращались к людям: «Братья румыны!» «Вы что, уже румынами стали?» – спрашивал я местных. Старики отвечали: «Да румыны нас за быдло считали… Какие они нам братья?» Я думаю, что простому народу все эти столкновения на хрен не нужны, они были необходимы людям, которые рвались к власти.
В 1991 году Вячеслав Григорьевич вышел в отставку. Работал в Москве, в банковской службе безопасности. В 1998 году у него умерла мать, отец остался на Кубани один. Марченко уехал на родину, построил там дом. Выращивал овощи и виноград. Со временем трудно стало обрабатывать землю. Отец умер. В 2006 году он продал дом и вернулся в Пермь, где у него дочь, зять, внуки, друзья, много знакомых. Покидая в последний раз Кубань, две сотни книг отдал в местную библиотеку.
В мае этого года в Краснодаре издан первый стихотворный сборник Вячеслава Марченко «Души и сердца пламенные строки». Получается, он и в полковники милиции вышел, и в поэты. А поэзия – это тоже момент истины, только другого порядка – из разряда вечности.
