«Глобальное потепление из-за выбросов углекислого газа, как и опасность озоновых дыр, – явное преувеличение», – утверждает Булат Мавлюдов, спелеолог с мировым именем.
Булат МАВЛЮДОВ родился в1951 году. Член секции спелеологии МГУ с 1969 года. Один из первооткрывателей пещеры Сувенир на Кавказе. Инструктор спелеотуризма. Координатор научной комиссии и комиссии охраны пещер Российского союза спелеологов. Редактор сборника «Спелеология в России». В рамках экспедиций Института географии Российской Академии наук занимался исследованиями пещер во льдах и пещерных льдов на Урале, на Памире, Тянь-Шане, на Южном Тибете и пещеры Снежной на Кавказе. Работал в объединении «Аэрогеология» с экспедициями в Карелии (от Беломорска до Кандалакши), в группе ВСЕГИНГЕО по изучению экзогенных процессов на побережье Черного моря (эрозия, оползни).
В настоящее время Булат Мавлюдов – кандидат географических наук, старший научный сотрудник отдела гляциологии Института географии Российской Академии наук, председатель комиссии спелеологии и карстоведения Московского центра Русского географического общества, представитель России в международном спелеологическом союзе. Работает на Кавказе и Шпицбергене.
В 1971 году Булат вошел в состав второй экспедиции в пещеру Снежную (пропасть Снежная) на Кавказе, которая вскоре стала глубочайшей в стране. Потом он был в этой пещере еще шесть раз. Жил в Снежной целый месяц. Как-то пять дней один (!) на глубине 200 метров измерял параметры снежно-ледяного конуса, расположенного в огромном зале. Для этого он оставил фотоаппарат с открытым затвором, а сам делал карту конуса: брал азимут, угол и мерил рулеткой расстояние. На снимках получились гирлянды маленьких человечков, очерчивающих ледяное чудо по горизонтали и сверху вниз.
Булат расставил за конусом свечи, чтобы сфотографировать его целиком. Нужен был белый свет на переднем плане, так как света вспышки не хватало, и он получил его, сжигая упаковку из-под сухого молока. Спрашиваю, как ты догадался, что фольга горит белым светом? Увидел, как она пылала в печке, и запомнил. Он много чего такого придумывает для решения научных задач. Как любой творческий человек, Булат плохо встроен в материальную среду, где происходит «раздача слонов». Поэтому «слоны» в виде высокооплачиваемых и престижных мест обычно достаются другим. Чтобы заработать деньги, да и, как я полагаю, просто из куража, он два раза в год с друзьями моет восьмиэтажное здание Центробанка. Нынешней весной Центробанк мыли без Мавлюдова, так как он в это время представлял институт географии РАН на третьем Международном симпозиуме по пещерам с ледяным образованием (Россия, Кунгур, май 2008 года).
Господь не дает всего поровну. Вот, к примеру, Булату он дал талант понимать лед и пещеры, у него есть Шпицберген, где он был восемь раз и еще будет. В прошлом году он уехал в Антарктику на пять месяцев в счет отпуска за четыре года вперед. Булат с юности «болеет» пещерами. Он вошел в клуб спелеологов МГУ в 1969 году, учась на геологическом факультете, и до сих пор является его членом.
Булат говорит: «Спелеология развивается на рекордах, однако следует различать спортивную и научную спелеологию. Спортивной спелеологией занимается подавляющее большинство людей, посещающих пещеры. Не только в России, но и во всем мире нет глубинной научной спелеологии. Чтобы ею заниматься, надо иметь хорошую физическую подготовку, знать технику, обладать выносливостью и терпением, уметь спасти товарища. Людей, реально занимающихся наукой в пещерах, – единицы, среди них директор Кунгурской лаборатории-стационара Горного института УрО РАН Ольга КАДЕБСКАЯ».
Спелеологами становятся только увлеченные люди, для которых ни семья, ни отсутствие денег не являются преградой в постижении подземного мира. Люди этой профессии всесторонне образованны, так как находятся на стыке нескольких наук: петрографии, геологии, геохимии, гидрологии, биологии, геоморфологии, гляциологии, минералогии, медицины. Поэтому мне интересно было узнать мнение Булата Рафаэлевича по таким широко обсуждаемым вопросам, как озоновые дыры и глобальное потепление. Ответ был следующим:
«Озоновые дыры стационарны и опасны в тех местах, в которых находятся. Например, в Антарктиде. К счастью, человек еще не умеет влиять на озоновые дыры. Наукообразным мифом является не само глобальное потепление, а влияние на него выбросов углекислого газа промышленностью. Один вулкан выбрасывает углекислого газа во много раз больше, чем вся промышленность на Земле за многие годы. К тому же на планете имеется естественное регулирование количества углекислого газа.
Несколько лет назад океанологи обнаружили по костям рыб, что началось похолодание. Ученым удалось выяснить также, что в 2004-2005 годах Северная Атлантика перестала нагреваться. Вроде бы начал охлаждаться и Гольфстрим. Если эта тенденция продолжится, то со временем начнут охлаждаться и континенты.
2001-2004 годы были очень теплыми на архипелаге Шпицберген, и ледники усиленно отступали. С 2005 года такого тепла нет, однако ледники по-прежнему отступают. Залив Грен-фьорд на острове Западный Шпицберген многие годы на зиму замерзал, а в последние три года не замерзает. Получается некоторое противоречие – зимы стали холоднее, а залив не замерзает.
Потепление климата – некая усредненная величина. В такой большой стране, как наша, картина будет неодинаковой. Где-то происходит потепление, где-то похолодание, в других местах климат не меняется. В среднем же получается потепление. Для конкретных территорий лишь исследования пещер могут дать объективную картину того, что происходит на поверхности. Причем нам важна не сама средняя температура, а тенденция ее изменения в определенной точке.
История с глобальным потеплением, а вернее с выбросами углекислого газа промышленностью – такая же коммерция, как и озоновые дыры. Шум вокруг них в большей степени подняли производители холодильников, которым нужно было перейти на новые технологии. За свои деньги обновлять оборудование не хотелось, вот ими и была придумана страшилка про озоновые дыры, которые были, есть и будут. Таким образом, отстранялись конкуренты, а у некоторых стран появилась возможность торговать квотами на загрязнение атмосферы, в том числе и на выброс фреона.
Ученые США, изучавшие изменения климата в разных регионах Северной Америки, пришли к выводу, что не происходит никакого потепления. Правительство США прислушалось к мнению ученых и отказалось от международного соглашения по глобальному потеплению климата, заключенному в Киото в декабре 1997 года, и от других аналогичных соглашений.
Китай и Индия не подписали Вен-скую конвенцию по мерам предохранения озонового слоя от разрушения, рассудив, что она им «не по карману». А Россия подписала, и, по некоторым оценкам, на выполнение обязательств по Монреальскому протоколу к Венской конвенции 1985 года наша страна должна тратить около 5 млрд долларов в год, разовый же убыток от уничтожения и замены оборудования, использующего фреоны, составил около 10-15 млрд долларов».
Булат уверен, для получения достоверной информации о том, что происходит на земле, надо серьезно изучать ледяные образования в пещерах. Сотрудник исследовательского института геохимии Венгерской академии наук Иштван ФОРИЖ, принимавший участие в третьем Международном симпозиуме по пещерам с ледяным образованием, придерживается того же мнения. Он рассказал мне, что в ходе пятилетних исследований венгерские спелеологи выяснили, что изотопный состав льда в пещерах изменяется в пространстве. Сначала намерзает пресный лед (это относится как к химическому составу, так и к изотопам), все примеси перемещаются вглубь пещеры, поэтому минерализация изменяется по длине и по слоям льда. Она зависит от того, что происходило вне пещеры, при какой температуре формировался каждый слой.
Пещера со льдом чувствительна к изменению климата, в зависимости от него меняется химический и изотопный состав льда. Ученые утверждают, что, исследуя лед в пещерах, можно получить достоверную информацию о климате не только сегодняшнего дня и далекого прошлого, но и в некоторых случаях предсказать его изменения в будущем. Все это требует дополнительных и серьезных исследований, а значит, денег. Как считает Булат, «практическое использование полученных знаний обязательно придет, может быть, не сейчас, а при жизни следующего поколения. Только бы лед в пещерах к тому времени не успел растаять».
Хочется верить, что голоса ученых будут услышаны, и льдом в пещерах наконец-то займутся по-настоящему. Деньги на это можно было бы найти, сэкономив их на борьбе с несуществующими угрозами.
